Пройти на яхте всю Атлантику, выдержать в шторме три дня и три ночи и установить мировой рекорд. История петербурженки Ирины Грачевой

Еще в феврале я познакомилась со своим шкипером Михаэлем из Швеции — и мы продолжили путь вместе. Идея совершить переход Бермуды — Плимут была изначально его, я просто получила предложение пройти этот путь и присоединилась. Поэтому с моей стороны большой подготовки не было.

Яхта Микаэля Talanta (входит в международную ассоциацию Class 40 — прим. «Бумаги») идет по маршруту в течение года и участвует в разных мероприятиях, которые должны быть друг с другом сопряжены. Сначала у него гонки в Европе, потом через Атлантику и на Канарских островах. После этого нужно снова возвращаться в Европу. Но просто так возвращаться в режиме круизинга и идти абы как не хочется, это не по-спортивному и не дает никакого опыта.

Переход от Бермудских островов до Плимута тоже произошел поэтому: предыдущие гонки завершились на островах, мы собирались на гонки в Англию и решили пройти эту дистанцию. Мыс Лизард (располагается в графстве Корнуэлл, самая южная точка Великобритании — прим. «Бумаги») — самый популярный финиш в кругосветных гонках; наша точка финиша была чуть дальше, но мы проходили и этот мыс тоже.

В законодательном плане есть такой нюанс: чтобы рекорд засчитали, нужно обратиться в организацию, которая занимается регистрацией мировых рекордов. Подать заявку, оплатить взносы, выполнить определенные требования. Например, запрещено передвижение под мотором вообще. 

Еще нужно договориться с человеком, который даст старт. Он должен выйти в определенном месте в определенное время, пока мы намечаем линию отправления, и по рации дать нам команду «старт» (яхта стартовала 1 июня в 23:09 — прим. «Бумаги»). С этого момента мы считаемся в этой, так сказать, гонке и должны кататься только под парусами, не принимать ничью постороннюю помощь, использовать только свои ресурсы.

Представители организации могут отслеживать, где мы находимся и когда прибудем (Ирина и Микаэль финишировали 15 июня в 7:28 — прим. «Бумаги»). Мы заранее отправляем электронное письмо человеку, который нас встретит и примет у нас финиш, засечет время с точностью до секунды. После этого отправляем организации файлы с нашего роутинга. Это занимает недели-две, и если все требования были соблюдены, фиксируют рекорд.

С провизией всё было достаточно просто. Мы использовали стерилизованный продукт — это еда, которая расфасована в пакеты по одной порции. Пакет кидаешь в кастрюлю и согреваешь, отрезаешь верх и ешь оттуда ложкой. Еще брали с собой немного консервированных овощей, фруктов и йогурты.

Переход начался хорошо, но первые несколько ночей мы всё время рвали паруса: только за первые четыре ночи порвали три паруса. А в середине пробега попали в шторм, достаточно серьезный: три дня и три ночи с волной до 12 метров и ветром скоростью в среднем 45 узлов (около 83 км/ч — прим. «Бумаги»). Всего за время поездки мы порвали пять парусов.

Волна была достаточно крутая, из-за этого автопилот почти не мог справиться —приходилось рулить всё время вручную, было очень тяжело. Мы трое суток шли таким образом, сменяя друг друга каждые три часа: один шел спать, другой рулить. К тому времени мы уже не ложились в кровать, а спали прямо на полу в спасательных жилетах.

Два раза нас положило парусами и мачтой на воду, я в этот момент рулила — и меня просто выкинуло из лодки. Я была пристегнута и какое-то время просто висела над океаном только на этой веревке. После шторма был еще один день штиля, который нас очень сильно притормозил.

По времени переход занял 13 дней, 5 часов, 19 минут и 30 секунд. Изначально планировали пройти дней за 11, но нас затормозил шторм. На этой дистанции мы были первой однокорпусной лодкой, установившей рекорд. Предыдущим ходил тримаран — это многокорпусное судно, показывающее совсем другие результаты.

Деньги, затраченные на переход, мы не подсчитали. Очень сложно оценить, потому что яхта давно готова для прохождения таких дистанций и регулярно участвует в гонках.

Единственная проблема: когда вносили рекорд, меня записали шведкой. Пришлось им исправлять мою национальность на русскую. Тогда представитель организации предложил: «Может, вы поженитесь, и ничего менять не надо будет?».

Основные риски — это, конечно, матчасть: когда что-то ломается и надо чинить. Хорошо, что на нашей яхте есть много вещей для ремонта прямо на плаву. Но понятно, что бывают ситуации совершенно катастрофические, когда яхты налетают на предметы в океане. Такой риск существует всегда.

Был риск с моментом «погодного окна». Наш результат зависел от погодных условий, но мы не могли ждать того окна, которое создало бы для нас идеальные погодные условия, чтобы всё прошло быстро и комфортно. Поэтому приходилось ловить какое-то подходящее «окно» — и можно было испортить результат.

Опыт

Мы могли обойти шторм большим кругом, но нам было важно знать, что там находится и как это ощущается, когда ветер дует так сильно. Это было достаточно страшно. Но когда идешь в море, нужно представлять, с чем можешь столкнуться. Еще важен опыт нахождения на палубе в одиночку. И вообще, переход через Атлантику — это огромное событие в моей жизни, это было грандиозно.